26 апреля - день чернобыльской катастрофы, однако сегодня он как-то не слишком заметен в информационном пространстве. Что, в общем-то, понятно - и без него поводов достаточно. Один арестованный замминистра обороны сегодня перевешивает то, что произошло почти 40 лет тому назад.
Между тем Чернобыль стал определенным маркером, который свидетельствовал не только о достижении критического уровня знаний в крайне непростой отрасли, но и о менее явном исчерпании возможностей советской системы управления того времени. Она, эта система, была, безусловно, очень мощной - и ликвидация аварии в столь экстремальных условиях, в такой короткий срок и созданные технические решения для локализации катастрофы - вне всякого сомнения, сегодня ни российская, ни украинская системы управления с подобной катастрофой так ударно не справились бы - не тот класс.
Но то, что авария вообще состоялась - это, конечно, было очень показательно. И последующие события, которые в итоге привели Союз к краху, только доказали достигнутые к 1986 году пределы.
Вообще, рост катастроф, аномалий и критических происшествий - это как раз прямое свидетельство приближения системного сдвига. Проблема в том, что находясь внутри системы, увидеть это приближение практически невозможно. А у внешнего наблюдателя слишком мало данных для того, чтобы сделать этот вывод. В итоге и возникают "черные лебеди" - то есть, критические события, которые можно объяснить после того, как они произошли, но прогнозировать их попросту невозможно.
Крах СССР и был таким "черным лебедем", и Чернобыль стал первым звонком. Ну, или одним из первых. Которые можно было интерпретировать в верном направлении, но "можно" совершенно не означает "обязательно". Скорее, наоборот.
! Орфография и стилистика автора сохранены
