30-летие разгона Верховного Совета РФ ожидаемо вызвало резонанс, но неожиданно очень эмоциональный. Многие весьма достойные и уважаемые люди в один голос пролили скупые слезы по этому поводу и принялись за любимое занятие по исправлению прошлого. При этом роспуск и разгон бывшего Верховного Совета РФ называют устранением системы сдержек и противовесов. Но еще не вспомнили М.Ю. Лермонтова и не назвали Верховный Совет РФ угасшим источником разума, хотя нельзя не напомнить, что, в общем-то, он по своему составу представлял "ум, честь и совесть нашей эпохи". И больше ничего.
Выборы депутатов от РСФСР состоялись 4 марта 1990 г. Если в бывших союзных республиках к выборам в Верховные Советы соответствующих республик отнеслись достаточно серьезно, то на территории РСФСР этого не было, потому что основные усилия были направлены на борьбу на союзном уровне. Поэтому среди российских депутатов по состоянию на 04.03.1990 г. было избрано 920 человек от КПСС и 148 от иных сил, в т.ч. "патриотических".
Что такое 920 депутатов от КПСС? Это, прежде всего, команда партийных функционеров. Даже не анализируя пофамильно, могу сказать следующее.
По сложившейся на тот момент традиции в их числе были:
— 178 первых секретарей обкомов КПСС и председателей облисполкомов (Советов министров автономных республик);
— не менее 100 вторых секретарей или секретарей обкомов из Москвы, Ленинграда и более крупных регионов;
— около 80 человек — представителей военной номенклатуры (члены Военных Советов и начальники штабов военных округов, командующие армиями и флотилиями, дислоцированных на территории РСФСР, а также групп советских войск за рубежом);
— не менее 100 человек — союзные и республиканские министры, члены Политбюро и т.п.
Итого, из 920 человек, избранных от КПСС, половина — это партийные и советские чиновники. И это при том, что 14 марта 1990 г. под давлением прежде всего москвичей была отменена 6-я статья Конституции СССР. То есть всего через 10 дней после выборов эти люди уже никого не представляли. А после путча, когда была запрещена деятельность КПСС на территории РСФСР и в силовых структурах бывшего СССР, Верховный Совет РСФСР по смыслу стал абсолютно нелегитимен.
В связи с этим возникает вопрос.
Что мог сдерживать и кому мог противостоять такой Парламент в условиях того кризиса и организации реформ? Именно этот Парламент как мог сдерживал реформы и противостоял им.
Другое дело, что силовой разгон Верховного Совета невозможно оценивать однозначно. С одной стороны — это запоздалая и, разумеется, нелегитимная по форме попытка защитить демократию и реформы.
А с другой, вследствие упущенного времени, она уже ничего по существу изменить не смогла и лишь констатировала закрытие окна возможностей.
А с третьей стороны, мы же живем в трехмерном пространстве, это позволило просто продлить срок жизни иррациональной советской системы за счет внедрения рыночных отношений в экономике.
Шанс на демократическое развитие с учетом российской специфики можно было реализовать, лишь осуществив после августа 1991 г. единовременно и быстро следующие меры:
— перевыборы советов под лозунгом "Советы без коммунистов!";
— роспуск КГБ;
— провозглашение курса на декоммунизацию и люстрации;
— открытие архивов КГБ и КПСС.
Только в таком случае был шанс на то, что народ увяжет глубину кризиса и ответственность за него с советским периодом.
А поскольку даже половинчатые и непоследовательные (по вине коммунистического большинства Верховного Совета) реформы дали очень быстрый результат и решили самую болезненную проблему дефицита, то все последствия и издержки легли на реформаторов, а коммунистическое большинство сумело этим воспользоваться и осуществить маневр.
Однако противоречия в осуществлении экономических реформ — это лишь часть проблем, приведших тогда к стрельбе из танков по Белому Дому.
Верховный Совет и его коммунистическое большинство прекрасно понимали, чем для них чреват успех реформ. Как минимум — это серьезная децентрализация и федерализация, без которых реформы не могли продвигаться, а как максимум — это мирный, цивилизованный распад России на дружественные, независимые и сотрудничающие между собой государства. И именно эта перспектива их меньше всего устраивала. Именно для предотвращения цивилизованного развития ситуация была заведена в тупик, а Руцкой, Ачалов и др. призывали на помощь войска. Чем это закончилось, всем известно.
Самое сложное сегодня — дать этому правильную оценку.
В 1993 г. и мир и большинство россиян оценили это как защиту демократии, что отчасти верно. Потому что ресурс демократии, если мы говорим о либеральной демократии в России, ничтожно мал, как тогда, так и сейчас. А поскольку это завершилось защитой демократов, то, стало быть, главный существовавший на тот момент ресурс демократии был спасен.
Но демократия однозначно проиграла. И смысл этого проигрыша был даже не в итогах выборов 12 декабря и не в принятии новой Конституции. А в том, что под видом демократии началась централизация власти, которая стала рассматривать смыслом своей деятельности сохранение единства России. И продемонстрировала это в Чечне. Причем мы все помним, что "в Чечне возрождалась российская армия", помним, кто это сказал, и видим, до чего она довозрождалась.
После событий октября 1993 г. у России, у власти и у народа был еще один шанс. Воспользовавшись кризисом и победой над консерваторами, еще раз предложить народу реальную реформу.
Учреждение России свободными субъектами — именно это и был главный и единственный настоящий ресурс демократии. Это было бы очень непросто, но то, что в результате этого могло получиться, стало бы гораздо прочнее и рациональнее, чем то, что получилось в действительности.
Если говорить о системе сдержек и противовесов, то это не просто Конституция, не просто представительство в Совете Федерации двумя сенаторами от региона, а наделение регионами Москвы теми полномочиями, которые им необходимы, а не наоборот. А это всего лишь часть внешней политики, часть силовых полномочий и эмиссионная политика. А все остальное должно было остаться в ведении регионов.
Именно это и был второй шанс.
Но до этого был осетино-ингушский конфликт, после этого была Чечня, а затем Путин. Величие, ведущее в пропасть. Преступная война в Украине, ставящая своей целью дестабилизацию мира.
Больше шансов у ЭТОЙ России быть не должно.
Выход на путь демократии — это выход из России, кто бы и сколько слез ни проливал о ее тысячелетней истории, упущенных шансах, великой культуре и т.д.
Именно это и есть главный вывод из событий тридцатилетней давности.
