Татьяна Росс удивляется радости наблюдателей, предвкушающих, как Трамп разберется с Ким Чен Ыном, и вообще тому, что на мировую арену после восьми лет отсутствия (во время каденций Нобелевского лауреата мира) вернулся, наконец, мировой полицейский. И главный сакраментальный вопрос, который она задает этим жестоким и бездушным радующимся товарищам: "Вам не жалко корейцев?" Которые неизбежно погибнут, когда Трамп закидает Кима "Томагавками".
Именно потому, что жалко северокорейцев, давно пора было уничтожить режим Кимов, и я, честно говоря, удивляюсь, почему США никак не решат эту проблему. Не избавят мир, но прежде всего самих корейцев от этого ужаса без конца.
Полюбопытствуйте, Татьяна, сколько сами Кимы за время своего правления уничтожили собственных граждан. Только во время голода 95-99 гг. прошлого века в КНДР умерло, по оценке ООН, 2 млн. человек, что составляет 10% населения!
Почитайте рассказы бежавших из концлагеря, которым, по сути, стала вся страна, особенно тех, кому удалось вырваться на Запад из реальных северокорейских концлагерей.
Вот, например, собранные в нашей газете разные свидетельства по этой теме. Публикация 2012 года, в связи с ответом Чулпан Хаматовой на вопрос, заданный ей Ксенией Собчак "Что лучше, революция или Северная Корея?" (это было вскоре после протестов на Болотной и Сахарова). Хаматова ответила: "Я бы выбрала Северную Корею. Я не хочу жертв". То есть, точно ваша логика. Совершенно очевидно, что так рассуждать могут только люди, слабо представляющие себе реалии Северной Кореи.
Вот, например, Станислав Дмитревский приводит по публикации в испанской El Mundo свидетельства нескольких арестанток в Центре заключения в Хамкионге о том, как матери вынуждены убивать своих родившихся там детей. Дмитревский приводит именно эти примеры потому, что фонд Чулпан Хаматовой называется "Подари жизнь".
Май 2000 года. "На протяжении нескольких дней после того, как я оказалась в тюрьме, дети родились у семерых женщин. Младенцев с необрезанной пуповиной обернули в пластиковые мешки и подвесили вниз головой прямо под открытым небом. Там они висели до тех пор, пока не умерли. Один из новорожденных оставался жив в течение трех дней. Потом его задушили".
"19-летняя девушка родила ребенка. Охранник приказал нам немедленно убить его или приготовиться к наказанию. Самая старшая из нас была вынуждена накрыть ребенка одеялом и задушить его. Она никогда не смогла оправиться после этого кошмарного поступка".
"В докладе HRWF фигурируют различные методы проведения казней новорожденных: младенцев убивали, протыкая им головы длинными иголками; детей душили веревками; в некоторых тюрьмах новорожденных давили ногами охранники или даже отдавали на съедение сторожевым собакам. Большинство этих детей были рождены женщинами, бежавшими из своей страны и скрывшимися в Китае. Но там они были арестованы и депортированы на родину. В Северной Корее их, в соответствии со статьей 47 Уголовного кодекса, считают дезертирами. Те же обвинения предъявляются и детям этих женщин. И мать и ее ребенок считаются врагами государства".
"После рождения некоторых младенцев душили, а иногда оставляли лежать на полу, ртом вниз, и охранники не разрешали никому подходить к ним до тех пора, пока дети не умирали. Матери тихо плакали, видя агонию своих детей", – говорится в одном из свидетельств. "От вида такого количества мертвых младенцев многие женщины сходили с ума. Почему они должны были делать такие ужасные вещи?", – задается вопросом Пак Ён-нан (Park Young-nan), ставший свидетелем смерти, по меньшей мере, четырех новорожденных.
А вот рассказ бывшего заключенного, чудом бежавшего из тюрьмы:
Каннибализм — не редкость среди голодающих заключенных. Работники тюрем насилуют женщин, используют их как рабынь, а потом убивают новорожденных детей. На узниках проводят испытания биологических и химических веществ.
Радио Свобода приводит свидетельство бывшего заключенного Йонга, взятое из доклада организации "Всемирная христианская солидарность":
Во время допросов они заставляли меня становиться на колени и подкладывали под коленные суставы заостренные деревянные брусья. А затем надавливали на бедра. Боль просто не передается описанию. Через двадцать дней допросов я уже не мог это переносить и попытался покончить жизнь самоубийством. Я решил перегрызть себе вены, потому что другого способа наложить на себя руки просто не было. Но я потерял сознание. Все это заведение переполнено плачем и криками. Даже когда тебя самого не допрашивают, тебе приходится слушать, как кричат другие. Люди могут только ползать — настолько сильно их избивают. Это место не для человека — для животного.
Допрашивают сменами и не дают заключенным спать ... Чтобы я не мог спать, меня поместили в камеру по пояс с водой. Камера была настолько маленькой, что я не мог даже сделать шаг. И если у меня подгибались колени, то лицо оказывалось в воде. Потом они приковали мои руки к потолку, чтобы я не мог сесть. А если я терял сознание, меня встряхивали. Так я стоял там три дня без сна. Но уже после первых 24 часов я был абсолютно измотан.
Однако самая болезненная пытка, которую ко мне применяли, — это острые иголки из бамбука, которые загоняли под ногти и потом вверх по фаланге. Когда загоняют такую иголку, все твое тело начинает трясти от боли.
В материале Радио Свобода приводятся ссылки на документальный фильм National Geographic "Тайная Северная Корея", который содержит рассказ дезертира Ан Мьонг Чала, бывшего охранника в тюрьме 22:
Ирина Лагунина, автор публикации, пересказывает его свидетельство: "Он говорит о том, что в течение трех лет получал удовольствие от массовых расстрелов, от того, что заставлял детей не только присутствовать при пытках над заключенными, но и участвовать в этих пытках, бросать камни в привязанного к дереву человека. Он иногда убивал людей за то, что они пытались поймать мышь, чтобы съесть ее. Это считается серьезным нарушением тюремного режима".
Даже сталинский режим кажется вегетарианским по сравнению с режимом Кимов. По жестокости к своим гражданам режим в КНДР можно сравнить только с полпотовским в Кампучии, но тот продержался всего 4 года, а этот уже без малого 70 лет.
Татьяна Росс задается вопросами: почему Трамп собирается разбираться с Кимом, который "ни с кем не воюет, никого не аннексирует", не логичнее ли было бы обратить свой взор на Путина, который "не просто пугает, ... который аннексировал кусок чужой территории, поддерживает бандитов на востоке Украины, снабжая тех оружием, из-за чего третий год идет кровопролитная война в соседней стране, бомбит Сирию, помогая диктатору Асаду ... Разве не логичнее уничтожить главного врага цивилизованного мира, без которого и Ким притихнет?"
В оценке Путина как главного врага цивилизованного мира дискуссии не получится. Я сам не раз писал, что в этой милой компании мировых негодяев — Путин, Асад, иранские аятоллы, Ким и даже ИГИЛ — именно путинский режим представляет собой наибольшую угрозу миру. Во всем мире. Но ответ на вопрос, почему США не могут разобраться с Путиным, как с любым другим хулиганом планеты, Татьяна Росс наверняка сама знает, поэтому ее вопросы выглядят чисто риторическими. И она сама же первая будет возмущаться безумными намерениями Трампа решить проблему с Путиным военным путем, буде у того такие намерения возникнут.
Но, кстати, с российским диктатором давно можно было бы разобраться невоенными методами, была бы на то политическая воля, поскольку он, вместе со всем своим озерным кооперативом, по уши инкорпорирован в Запад: у них счета в западных банках, у них недвижимость на Западе, там же учатся их дети, и отдыхать они любят там же... (подробно об этом я писал здесь).
Росс с сожалением пишет: "Никому не нравятся "мягкотелые" президенты, говорящие языком законов, а не понятий. Практически никто из комментирующих не вспомнил про международные права, трибуналы и суды".
К слову об одном мягкотелом президенте. Если бы Обама в 2013 году, когда режим Асада висел на волоске, выполнил всего лишь свое обещание наказать Асада за пересечение им красной черты — применение химоружия в пригородах Дамаска — остались бы живы несколько сот тысяч сирийцев и не было бы военной авантюры Путина в Сирии.
Что же касается международных прав по отношению к диктаторским режимам, то здесь я замечу вот что.
Когда бандит нападает на граждан — задача полицейского обезвредить бандита. И если его действия представляют опасность для их жизни — то обезвредить любыми возможными методами. А уже когда бандита арестовали и доставили в суд — вот тогда будут соблюдаться все его права, прописанные в кодексе.
Мировой полицейский, прежде всего, любыми возможными методами должен обезвредить мирового бандита, убивающего собственных граждан, а в случае с Путиным — и совершающего агрессии против других стран, убивающего граждан других государств. А вот когда что Кима, что Асада, что Путина доставят в наручниках в Гаагу — вот тогда гаагский трибунал будет соблюдать все их права, все процессуальные нормы.
Очень удобно быть непримиримым пацифистом, БЕСПРОИГРЫШНО, потому что обыватель в массе своей против войны (за исключением нынешних пациентов "зомбоящика", а так — вспомним советскую мантру: лишь бы не было войны, ради чего советские люди готовы были терпеть любые мерзости режима). И не очень приятно, непопулярно, рискуя прослыть милитаристом, задумываться, к чему может привести безоглядный пацифизм.
Зачем, собственно, воевали с Гитлером? — Сколько было жертв с обеих сторон! В 1945-м году во время бомбардировок союзниками территории Германии погибли сотни тысяч немцев.
Если принять концепцию — не воевать с диктаторами, потому что при этом гибнут мирные граждане, уже давно все страны Земли были бы под диктаторами. Условные, а может и реальные Сталин и Гитлер поделили бы всю планету.
Еще раз: "мир любой ценой" часто приводит к большой войне (см. хрестоматийный "Мюнхенский сговор"). Может получиться буквально по Оруэллу: мир — это война.
Стремление избежать жертв — стремление похвальное, но когда, опять же, любой ценой — это часто приводит к намного большему числу жертв.
А конкретный подход в вопросе Северной Кореи — не трогать Кима, потому что могут быть жертвы — это, прежде всего, безжалостно, бесчеловечно именно по отношению к жителям Северной Кореи.
Если, конечно, быть, хоть немного, знакомым с реалиями этой страны.
7 апреля мы (мир) проснулись в другой политической реальности. Мировой полицейский вернулся к патрулированию. Диктаторы типа Путина, Асада или Кима должны знать, что их лафа закончилась. А дальше, господа мировые хулиганы, думайте сами, решайте сами...
