Утро продовольственной казни

Прожиточный минимум в стране — 9662 рубля. За чертой бедности в России живёт около 16 миллионов человек, это те люди, у которых зарплата меньше, чем прожиточный минимум.

Часы Пескова стоят 40 миллионов рублей. Поместье Якунина стоит 2,5 миллиарда рублей. Личное состояние аскета Патриарха Гундяева около 4 млрд долларов.

А так-то всё нормально у нас. Горжусь Россией".

"Утро продовольственной казни" назначено на сегодня, а вот сообщение об уничтожении продуктов из Самары появилось раньше. Что это может означать? Боюсь, только одно: в регионах начали соревнование рапортов и отчетов: кто больше и быстрее уничтожит санкционные продукты, тому и приз (не региону, а руководству, конечно)", — пишет Егор Седов.

Аркадий Бабченко:

"А по деревне тащится — э-эх! — продразверстка,
Эва, невиданная до сих пор.
Шашки наголо, сверкают блёстко
Ща будут шмонать, ломать забор.

Скажи вражья сволочь, где:
аргентинская свинина, пармезан, хамон, презервативы, медицинские препараты, латвийские шпроты, безлактозные сыры, белорусские мидии, мясо и мясная продукция, молоко и молочная продукция, рыба и рыбная продукция, овощи и фрукты из США, Канады, ЕС, Австралии и Норвегии, дефибрилляторы, передвижные рентгеновские аппараты, ультразвуковые сканеры, инкубаторы интенсивной терапии для новорожденных, аппараты искусственной вентиляции легких, протезы и расходные материалы от тест-полосок для глюкометров до марлевых бинтов и такое медоборудование, как трости и костыли, а также голландские тюльпаны, корнеплоды и клубнеплоды за исключением кукурузы сахарной гибридной для посева?
В случае отказа мы твою дочку
Вэх-вэх-вэх! Мочить сапогом".

"В связи с предстоящим уничтожением санкционных товаров на границе — добро пожаловать в сеть ресторанов "Едим на таможне", — пишет блогер Anatoly Flink.

"Я так думаю, что сжигать их будут ритуально. С плясками и воем", — предполагает блогер Natalia Lilac.

Дмитрий Шагиахметов:

"Пресс-секретарь президента Песков усомнился в достоверности подписей, которые оставляют пользователи сервиса Change.org. Об этом сообщает ТАСС.
На этом сайте больше 110 тысяч человек уже высказались против уничтожения продуктов, которое затеяли власти РФ.
Он, Песков, вообще-то, очень доверчивый, много во что верит безусловно.
В то, что 89 процентов поддерживает Путина — верит.
В то, что в наших "военторгах" запросто можно купить — хоть "Град", хоть "Бук" — верит.
В то, что все проблемы в России — это козни Обамы и Меркель — верит.
Но в то, что народ не одобряет уничтожение пищи — ни за что не верит!
Такое в его голове — ну никак не укладывается!"

"Каждая уничтоженная тонна санкционной еды — это еще один закрытый магазинчик, который эту еду закупил, ввез и у которого этот товар похитили", — считает Олег Козырев.

Наталья Холмогорова:

"Сжигание продуктов, да еще с таким широким пиаром — решение очень странное, даже контр-интуитивное.
Решение поперек духовных скреп и традиционных ценностей русского народа — без всякой иронии. У нас не принято уничтожать еду. Для народа, в истории которого нередок был голод, в котором живы еще люди, помнящие Блокаду, уничтожать еду — почти кощунство. "Начал есть — доедай. Что же еще с ней делать, не выбрасывать же?" — наверное, каждый слышал это в детстве. Мы уважаем еду, у нас так принято. И то, что происходит, как-то дико".

"Конечно, дико. Неимущие, детские дома. Но, видимо чиновникам неохота. Работать придется. Лучше сжечь", — пишет блогер Виктор Головко.

Валерий Федотов:

"Малоизвестный факт — что Горбачев по прошествии десятилетий признал ошибкой свою антиалкогольную кампанию, а от вырубки виноградников и вовсе открещивается. Нельзя, говорит, входить в конфликт с народом, не стоило этого делать. А народ ему виноградники не забыл. При всех исторических свершениях (Перестройка, Берлинская стена…), народу он запомнился именно виноградниками.

Путин всегда тонко чувствовал химию народной любви. Весь его политический путь — выведение магических формул приворота масс. А история с уничтожением еды во время экономического кризиса, да еще и на фоне обостренной памяти о ВОВ и блокадном Ленинграде, выглядит на этом пути как первая серьезная ошибка. Настолько серьезная, что она в итоге может затмить даже Крым".

Он же добавляет:

"Сожжение еды в России XXI века, наверное, займет в истории место где-то посередине между средневековым сожжением ведьм, сожжением книг и прекрасным миром будущего, где люди наконец додумаются не сжигать ничего, кроме мусора. Как переходная ступень от варварства к цивилизации".

"Никто ничего сжигать не будет — это узаконенное воровство", — уверен блогер Андрей Журавлев.

"Да не будут продукты сжигать. Сожгут какое-нибудь барахло, а продукты уйдут на черный рынок. Откаты только станут больше", — считает Ирина Федорова.

"Натолкнулся на здравую версию. Противосанкции затеяны с целью покрышевать контрабандистов, но те оказались ловчее, с правильными бумагами, так что применен лом. Отстегивай, или спалим", — пишет Алексей Смирнов.

Юрий Пронько комментирует сообщение, говорящее о том, что данная версия близка к действительности:

"Какими же придурками выглядят те, кто принял решение об уничтожении "запрещенки"!
"Слуги" уже ведут разборки между собой за лакомые куски…
Сгнило государство российское, сгнило! Есть страна, но нет дееспособного, разумного государственного управления…
"Запасаемся попкорном", они друг другу глотки перегрызут, чтобы получить "запрещенку на сжигание".

Слава Рабинович:

"Путин, Владимир Владимирович, президент Российской Федерации, родился 7 октября 1952 года в Ленинграде. Отец Путина, Владимир Спиридонович Путин — воевал, защищая Невский пятачок; после войны — мастер на заводе им. Егорова. Мать, Мария Ивановна Шеломова, также работала на заводе, пережила блокаду Ленинграда. Дед, Спиридон Иванович Путин, был известным поваром, готовившим для высших партийных и государственных чинов; ему приходилось готовить для Ленина и Сталина.

Поэтому Мария Ивановна Шеломова пережила блокаду Ленинграда с несколько большими запасами, чем 125 грамм блокадного хлеба в сутки.

Что такое "Блокадный хлеб"? Это пищевая целлюлоза 10%, жмых — 10%, обойная пыль — 2%, выбойки из мешков — 2%, хвоя — 1%, ржаная обойная мука — 75%. При выпечке этого хлеба формы для выпечки смазывали соляровым маслом (другого не было). И этого хлеба полагалось всего 125 грамм на человека в сутки.

Через 70 лет после окончания войны президент России Путин Владимир Владимирович, бывший майор КГБ, ввел продуктовое эмбарго против российского народа и начал сжигать еду в мобильных крематориях по всей стране.

Я хочу спросить: а как такое можно было допустить? Почему не происходит импичмент? Почему его не снимают с должности и не судят?

Отмотайте в своем сознании время на полтора года назад и на 15 лет назад. Вам такое вообще могло бы прийти в голову — что ТАКОЕ будет происходить в России? В страшном сне такого представить было невозможно. Но это происходит. Это не сон, это явь".

Татьяна Мэй:

"В этой истории с уничтожением еды меня добило одно обстоятельство.
Отдельно подчеркивается, что печи для ее сжигания — петербургские.
Если кто не в курсе, во время блокады тела убитых голодом сжигались в печах кирпичного завода. Несколько сотен тысяч человек превратились там в пепел. После войны на этом месте разбили парк. Называется он — парк Победы.
Эти два факта — что в печах Ленинграда сжигали людей, умерших от того, что им было нечего есть, а теперь будут сжигать продукты, чтобы они никому не достались, — не помещаются одновременно в моей голове".

"Рассказала вчера своей родственнице блокаднице, что подписан указ об уничтожении продуктов. Ругаю себя за это. Разнервничалась, распереживалась. Говорит — не может такого быть, только сумасшедшие такое придумать могут", — пишет Юлия Чернявская.

Айдер Муждабаев:

"В РФ создадут комиссию по импортозамещению. Комиссию! Не хухры-мухры. Я как человек, выросший под сенью брежневской Продовольственной программы, считаю это ясным знаком: скоро большинству народа станет нечего жрать".

Кирилл Шулика:

"Вот вы 90-е ругаете, типа лихие, бедные, жить плохо было… А вы вспомните, мы обсуждали с вами сжигание продуктов, запрет на ввоз презервативов, изъятие из библиотек книг, запреты сотрудникам архивов давать документы по тем или иным историческим событиям?

Ну ведь можно спорить о 90-х годах, однако, совершенно бесспорный факт — настолько противно тогда не было".