Наступил 2015 год, и, после рождественских каникул, политическая активность по всему миру начала восстанавливаться. К сожалению, Санта-Клаус не устранил диктаторов и авторитарных лидеров в странах, где полным ходом идет "закручивание гаек", и людям вновь приходится брать решение проблем в свои руки. В России на первое марта намечен очень крупный оппозиционный марш против политики Путина, результатом которой стали кризис, война и вступление в клуб государств-изгоев. В Венесуэле опять начались уличные протесты против сумасшедшего фюрера Мадуро; в Никарагуа люди протестуют против очередной социалистической "стройки века" – канала, который должен конкурировать с Панамским. Его собирается строить Китай, а чтобы строить было проще – Сандинистское "народное правительство" попросту начало отнимать землю у людей, которым не повезло жить там, где будет идти строительство. Можно вспомнить и протесты в Гонконге, которые закончились в конце декабря 2014, почти перейдя в новый 2015 год. Не отстает и Аргентина.
18 февраля там прошел колоссальный митинг, на который по всей стране вышли сотни тысяч человек, несмотря на дождь. Сторонники марша говорили, что даже природа плачет с ними, а противники – что даже природа взбунтовалась против мятежников, агентов ЦРУ, мечтающих совершить переворот и привести к власти американских марионеток.
Картина, как ни странно, напомнила мне одну серию не то из "Бэтмена", не то из "Лиги справедливости", в которой город узнал, что герой, защищавший его, был убит. Серое небо, сильный дождь, траурная атмосфера, море зонтов – и робкая надежда на лучшее будущее. Чтобы получить более-менее пристойные кадры, я забралась по строительным лесам на довольно большую высоту, и эти бесконечные мокрые зонты произвели сильное впечатление.
Аргентина отмечала месяц с дня убийства Альберто Нисмана – прокурора, который обвинял президента страны Кристину Киршнер и министра иностранных дел Эктора Тиммермана в препятствовании расследованию крупного теракта 1994 года, когда начиненная взрывчаткой машина взорвалась напротив здания организации AMIA (Ассоциация взаимопомощи аргентинских евреев). В результате взрыва погибли 85 человек, 300 получили ранения. Это был крупнейший теракт в истории Латинской Америки. По словам Нисмана, Киршнер и ряд высокопоставленных чиновников покрывали причастных к теракту высокопоставленных иранских чиновников. Прокурор считал, что теракт в еврейском центре был одним из связанных друг с другом действий иранского режима, который, используя разные методы, активно проникает в Латинскую Америку. Добрые отношения между Ираном и Аргентиной нужны обеим странам, как по экономическим, так и по политическим причинам, поэтому аргентинские власти предприняли ряд попыток скрыть участие иранской стороны в организации теракта.
За день до того, как Нисман должен был прочитать свой доклад, он был найден мертвым в своей квартире. Пистолет 22 калибра обнаружили под телом Нисмана, рядом лежала стреляная гильза. Поначалу правительство попыталось в очередной раз замолчать эту ситуацию, представив ее как самоубийство и ничего не значащий эпизод. Однако к делу подключились СМИ Израиля, США, Европы и других стран Латинской Америки, и замять дело Нисмана не получилось, хотя власти и очень старались. Для замалчивания были созданы идеальные условия: прокурора убили в январе, когда в Аргентине останавливается жизнь на каникулы до середины-конца февраля, все люди отдыхают, а политическая активность снижается до нуля. СМИ поначалу подали информацию довольно осторожно, и если бы не международный резонанс – дело бы спустили на тормозах. Когда информация разошлась настолько широко, что возможность замять ее исчезла, от властей последовала истерическая реакция – Киршнер объявила, что во всем виновата разведка, которая хотела ее скомпрометировать, распустила разведслужбу страны и сообщила, что она "не верит" в самоубийство.
Аргентина во многом похожа на Россию. Самоубийственная политика, настойчивое стремление в клуб стран-изгоев, идиотская экономическая политика, национализации частных корпораций, либо их захваты и передача лояльным режиму владельцам, полное отсутствие нормальной конкуренции, цензура, невероятная коррупция и воровство власть имущих, наплевательское отношение к нуждам граждан, подавление оппозиции под мозгодробящую государственную пропаганду в духе: "Они там все шакалят и куплены Госдепом". В обеих странах действуют софт-версии проправтельственных боевиков. В России это всевозможный Румол, "Наши", Молодая Гвардия, Антимайдан; в Аргентине – La Campora, Kolina, Quebracho и другие. Даже структура президентской власти очень похожа – и там, и там правят "тандемы". Теперь можно сказать, что в обеих странах власти не видят никаких проблем в том, чтобы убивать неугодных – они же "неграждане", "нелица", раз посмели выйти против власти, которая является образцом, гарантом и скрепой.
Сторонники киршнеризма мобилизовали все ресурсы. В ход пошли практически целиком подконтрольные властям СМИ. Любопытно, что в Рунете их с маниакальным упорством подают как оппозиционные; я также постоянно встречаю информацию о том, что в Венесуэле "нет проправительственной прессы, все медиа куплены американцами и постоянно клевещут на выдающиеся достижения Чавеса и Мадуро". Это, разумеется, полная глупость. В Аргентине постоянно происходит экспроприация оппозиционных медиа – так, недавно государство изъяло праволиберальные радиостанции "FM Identidad" и "El Mundo". Более или менее оппозиционный статус есть у газеты La Nacion, но оппозиционность там, скажем прямо, не совсем адекватна тем методам, которыми действуют хустисиалисты. Говоря проще, "Насьон" чрезвычайно корректна и терпима.
На поддержу "патриотического, единственно верного курса Кристины" бросили местный "Антимайдан" – организации la Campora (которую возглавляет сын Киршнер) и Kolina (ее глава – сестра бывшего президента Нестора Киршнера Алисия, параллельно занимающая пост министра социального развития). Они выступили с осуждением "мятежников", которые раскачивают лодку. Левые диктаторы Латины – Мадуро, Моралес и Корреа, выступили с поддержкой Киршнер и заявили, что протесты и недовольство людей – это происки врагов. В ход пошла и антисемитская пропаганда: в Буэнос-Айресе развесили плакаты с текстом: "Хороший еврей — мертвый еврей. Нисман — хороший еврей".
Тем не менее, марш прошел удачно. На улицы вышли сотни тысяч человек, мероприятие поддержали за рубежом. Однако его результаты, на мой взгляд, не очень удовлетворительны. Я вижу две проблемы, одна из которых "политтехнологическая", а вторая – "гражданская". Политтехнологическая проблема заключается в том, что властям удалось переформатировать марш, перенаправить и раздробить протестные настроения. Как только убили Нисмана, в Буэнос-Айресе на улицы вышли тысячи людей, которые кричали: "Кристина, убирайся", "Убийца" и т.д. Это сильно "напрягло" власти, и они предприняли ряд действий, направленных на размывание смысла происходящего. Большой марш перенесли на месяц. За это время Киршнер успела распустить разведслужбу Аргентины, объявить, что смерть Нисмана не была случайной, а следствие "внезапно" обнаружило на квартире у прокурора чужую ДНК, вокруг которой, благодаря киршнеровским СМИ, разгорелся новый медиа-скандал. В итоге, через месяц после гибели прокурора, граждане выходили на улицы уже изрядно запутанными. Пропаганда же работала в успокоительном духе, подавая случившееся как "общенациональную трагедию", по поводу которой Кристина и ее соратники скорбят так же, как и простые граждане. Также власти успели сильно запугать оппозицию, которая ведет себя очень осторожно из опасений попасть в немилость. В итоге марш получился не столько антиправительственным и антикоррупционным, сколько поминальным и скорбным.
Гражданская проблема заключается в том, что оппозиция в стране очень раздроблена. Есть либералы-фундаменталисты, наподобие Лопеса Мерфи, есть правоцентристская big tent партия PRO, есть ряд более или менее демократических блоков и партий, которые выступают против Киршнер, и есть обычные жители страны, многим из которых надоела аргентинская система, в которой ничего толком не работает. У оппозиции отсутствует более-менее четкая структура. Та же проблема, кстати, наблюдается и в России, где системная оппозиция выступает в значительно большей степени "против Путина", нежели "за альтернативный формат развития страны". Власть, наподобие путинской, киршнеристской или моралесовской, именно этого и добивается. Такое поведение оппозиции дает ей возможность говорить: "А что они могут предложить народу? Они просто наемники Госдепа, которые хотят уничтожить страну, у них нет даже единой программы". Кроме того, у аргентинской оппозиции отсутствует "уличное" крыло, которое бы противостояло пропаганде на улицах – срывало плакаты с Кристиной, зарисовывало граффити, которыми раскрашивают города местные "нашисты" из организаций La Campora и Kolina. Которое бы имел смелость сказать правящему режиму: "Мы идем за вами. Нам не нужно, чтобы вы ушли или отдали власть. Нам нужны ВЫ. Наша цель – не дать вам убежать, когда все начнется".
Говоря проще, оппозиционный марш не совсем адекватно донес до властей угрозу. Он получился более рыхлым, чем хотелось бы видеть. Антиправительственных лозунгов было мало, само название мероприятия – Марш тишины – предполагало больше траур, нежели политическую акцию. Однако, несмотря на это, Марш тишины продемонстрировал, что аргентинцы не хотят мириться с беспределом и сидеть по домам. Возможно, никто не сказал Киршнер и ее родне, сидящей у власти: "Мы до вас доберемся", но визуально-политический посыл был сформулирован ясно и четко: аргентинцы не будут слушать власть с ее "единственно верным курсом", даже если у нее будет монополия на СМИ и образование.
Будем надеяться, что в России оппозиция тоже сможет донести самое важное до действующей власти.
Пусть 2015 год принесет долгожданные перемены всем свободным людям в России, Аргентине, Венесуэле, Боливии, Турции, Кубе, Иране и других странах.
22.02.2015,
Китти Сандерс
