Татьяна Ратькина "Никому не задолжав...", Совпадение, 2010
Заголовок-цитата этого литературного исследования "Никому не задолжав..." имеет некоторый "адвокатский", оправдательный оттенок. Недавно один известный в Сети интеллектуал писал, что в европейской традиции, наследующей римскому праву и античным панегирикам, восхваление, как правило, строится именно на опровержении критики, именно как речь адвоката, доказывающего, что все обвинения против обсуждаемой персоны не соответствуют действительности и не имеют под собой оснований.
В этом смысле работа молодого филолога Татьяны Ратькиной следует в русле данной традиции. Хотя только к оправданию или апологии она, конечно, не сводится.
Это очень подробное исследование творчества Синявского-Терца, его своего рода литературная биография, от начала — от первых критических статей, — написанных для "Нового мира" начинающим советским литературоведом и до последних его произведений, созданных им после отбытия срока в лагере, в эмиграции.
Однако львиная доля данной книги посвящена именно яростной полемике, которую вызывали сочинения Андрея Синявского и его литературного альтер-эго Абрама Терца и при жизни, и после смерти писателя. Полемике, зачастую переходящей в откровенные нападки и чуть ли не в огульную травлю.
Над Синявским было три суда. Первый, формальный, знаменитый процесс 1966 года, после которого они с Юрием Даниэлем отправились по тюрьмам и стали знаковыми фигурами для диссидентского движения в СССР. Второй — уже в эмиграции, когда "Прогулки с Пушкиным" вызывали настоящую бурю возмущения у патриотически настроенной части эмиграции, а Андрей Донатович поссорились с Александром Исаевичем. И, наконец, третий, уже в постсоветское время, когда сочинения Синявского-Терца начали выходить на Родине, за чем предсказуемо последовал шквал возмущения уже от здешних патриотов от литературы.
Сейчас, по прошествии стольких лет, даже удивительно, что написанное с поистине необыкновенной виртуозной легкостью (и при этом чрезвычайно сложное, многоплановые и многослойное)
эссе Синявского о Пушкине, проникнутое истинной, а не казенной любовью к русскому классику, заставило биться буквально в припадках ненависти ревнителей классицистической литературной иерархии,
которые пришли в шок от того, что, оказывается, разговаривать с "нашим всем" можно вот так запросто, "фамильярно", что можно "прогуливаться" с самим (!) Пушкиным.
Даже Сам автор "Архипелага ГУЛАГа" счел нужным откликнуться на дерзкое сочинения статьей "Колеблет твой треножник". Да, знаменитые стилистические разногласия были у Андрея Синявского не только с Советской властью. Как знать, не могло ли это спровоцировать чуть ли не раскол литературно-политически озабоченной части эмиграции на две фракции, "солженицыновцев" и "синяевцев" ("терцевцев")? Но меньше всего героя книги Татьяны Ратькиной интересовала политика. Наоборот, она справедливо пишет, что
Синявский как раз и стремился всеми силами отвоевать искусство, творчество у политики.
Именно то, что он твердил на суде и после него (о свободе творчества, о независимости искусства от политики, в том числе культурной, о "стилистических разногласиях" и "Я не антисоветский, я просто не советский") ему пришлось позднее вдалбливать в головы уже не юридических, но литературных судей и обвинителей.
"О, я верю: искусство спасется. Не художник — искусство. Выйдя сухим из воды. Никому не задолжав. Просто будучи собою, пребывая в собственном свете, допуская в виде милости на себя любоваться". ("В тени Гоголя")
Монография Татьны Ратькиной написана с истинной любовью к предмету исследованием, подкреплена богатым архивным, литературоведческим материалом. Это именно монография, а не эссе,
в свободной стихии которого Синявский чувствовал себя, как рабы в воде, наследуя великому Василию Розанову. Последний, возможно, был самым русским из всех русских философов, не в последнюю очередь потому, что иногда умудрялся противоречить себе на протяжении одной фразы.
Такой сугубо научный подход при написании исследования о Синявском оправдан и по-своему логичен: эссе о мастере эссе — это было бы "масло масляное".
Ведь и сам Андрей Донатович написал о столь близком ему и столь же спорном, что и он, философе книгу "Опавшие листья" В.В. Розанова" в гораздо более сдержанном стиле, чем он писал об увенчанных лавровыми венками классиках.
Хотя иногда кажется, что Татьяна Ратькина больше цитирует мнения других, чем высказывает свое. Впрочем, оно у нее вполне определенное. Она — "за" Синявского, на его стороне.
На стороне свободного творчества и чистого искусства, которое никому ничего не должно. Хорошо это или плохо, но произведения Синявского, как видно в том числе и из этой работы, по прежнему способны провоцировать жаркие споры и расколы во мнениях среди темпераментной литературной и окололитературной общественности.
Редакция благодарна магазину "Фаланстер", предоставившему книгу "Никому не задолжав..."
Вы можете оставить свои комментарии здесь
